ПРИХОДЫ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД: ЦЕРКОВНАЯ «БАБУШКА» КАК ГЛАВНЫЙ МИССИОНЕР

В  начале 90-х годов,  когда я подростком впервые переступил порог храма, многого из того, что кажется нам привычным сейчас, не было: ни достаточного числа хороших книг, ни приходских сайтов и сетевых дискуссий, но было желание  восстановить или заново построить конкретный храм.

Глупо сравнивать церковную жизнь двадцатилетней давности  с тем, что мы видим сейчас. В отличие от нас – взрослеющих и стареющих людей, получивших образование, создавших семьи, работающих или вышедших на пенсию – Церковь всегда остается молодой, и 90-е годы связаны у меня с ощущением юного христианства, которое сохранилось до сих пор.

Моим первым храмом была маленькая бытовка, в которой я алтарничал и пел на клиросе. Летом там было безумно жарко и пыльно, зимой – холодно. До сих пор помню службу на Крещение. Маленький храм «топился» людским дыханием, электроплиткой в алтаре и обогревателем на клиросе. Без перчаток невозможно было подать кадило, поскольку руки мгновенно  примерзали к металлу. Пели за богослужением бабушки (когда тебе четырнадцать, «бабушками» считаешь всех женщин после сорока лет).

В строящихся храмах того времени была удивительная атмосфера общины. После службы люди не расходились,  а прямо во времянках накрывали импровизированный стол. До сих пор помню, как  после литургии мы  пили чай с солеными огурцами – единственное, что в тот день принесли на канун.

Слово «миссионерство» тогда не произносили, но люди от руки в тетрадки переписывали молитвы и акафисты, обменивались книжками, изданными на очень плохой бумаге. Недавно, разбирая книжные полки, я нашел много пожелтевших и выгоревших брошюр 90-х годов прошлого столетия. Все, что издавалось раньше или позже, сохраняется намного лучше.

Набор книг в церковных лавках тоже был весьма произвольным. Помню, как я из книжного магазина на окраине Москвы возил тележками в храм «Детскую Библию» – православных книжных магазинов в начале 90-х годов было мало, а люди  тогда охотно покупали православные книги. В церковных лавках иногда можно было найти, например, «Лекции по истории Древней Церкви» В.В. Болотова, а рядом – тексты  Сергея Нилуса или позабытые уже ныне сборники апокрифов в духе «Россия накануне Второго пришествия».

Круг чтения  у верующих тогда тоже был довольно хаотичным:  люди беседовали о  Вселенских Соборах и Оптинских старцах, приходе антихриста и возрождении России.  Прочитав «Древний патерик», начинали называть священников «аввами», искушая пастырей.

Вообще, двадцать лет назад  священник был почти единственным источником информации о вере. Конечно, несли свое служение замечательные женщины за свечным ящиком, в середине 90-х  люди разговаривали друг с другом в монастырских лавках или православных книжных магазинах, но все-таки человек в рясе и с крестом был диковинкой, с которым хотел поговорить практически любой.

Мой крестный отец тогда стал священником, и мы много гуляли с ним по городу пешком. За время прогулки к нам могли подойти до пяти человек, и у каждого из них были какие-то вопросы к батюшке. Иерея тогда узнавали даже в гражданской одежде по длинным волосам и бороде, и считалось нормальным подойти к нему и взять благословение. Конечно, иногда за священника принимали диаконов и просто мужчин с бородой… Отношение к духовенству тогда сильно отличалось от нынешнего: не принято было говорить про объем талии человека  или спрашивать, что Церковь думает о таком-то заявлении Ельцина или депутатов Госдумы.

Как ни странно, политики тогда было меньше, и даже когда люди в разговорах касались «политических» тем, они больше интересовались возможностью восстановления в России монархии или «всемирным заговором», чем  вопросами об отношениях Церкви и действующей власти. При этом в передаче «Спокойной ночи малыши»  можно было увидеть отца Артемия Владимирова, а трансляции Пасхальных богослужений не раздражали никого. Люди заново открывали для себя Церковь и радовались этому узнаванию, а отношения между Церковью и обществом были как-то проще.

До сих пор помню 70-80 летних женщин, которые  сохранили иконы, спасенные при закрытии храмов. Эти героические старушки в буквальном смысле слова до самой смерти  пекли просфоры, носили кирпичики и нежно заботились о молодых алтарниках и священниках.

Наверное, эти женщины и есть самое сильное воспоминание о моих первых шагах в храме. Я   уже поступил в институт,  сменил несколько храмов, но, приходя в свою первую церковь, знал, что увижу там этих чудных людей, спрошу о том, как поживают их дети и внуки, расскажу немного о себе.  Очень жалко, что эти замечательные бабушки обычно не получали церковных орденов, о них не писались книжки, а после их кончины мало кто вспоминал о том, какие это были чудесные люди.

Они были настоящими миссионерами, пусть и слабо  разбирались в истории и богословии, но их любовь к людям и забота  о мелочах – подсвечниках из ящиков, в которые был насыпан песок, каких-то домашних полотенцах на иконы, фитильках для лампад из бинтов  –  наверное, в ту пору были лучшей проповедью.

Нельзя сказать, что это ушло, но с  увеличением числа храмов, появлением множества книг, сайтов и социальных сетей храм перестал быть едва ли не единственным местом, где можно узнать о Христе и поговорить с единоверцами. Формы миссии развиваются, но порой с ностальгией вспоминаются те разговоры на приходе о вере и о жизни.

Разумеется, в 90-е годы, когда на многих приходах богослужебная жизнь развивалась «с нуля», приходилось преодолевать множество проблем и недоумений. В ту пору единственным  практическим справочником по уставу были богослужебные указания в календаре и разговоры до богослужения со священником, который с карандашом по минее и октоиху показывал, что и как петь.

Впрочем, это уже совсем другая история.

Андрей Зайцев

http://prichod.ru/on-the-pages-of-the-history/4825/

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *